ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТЬ И ФУНКЦИОНАЛЬНОСТЬ ЦИТАТ В НЕМЕЦКОМ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
Иванова Ирина Павловна (Тамбов, Россия)
Природа языка определяется двумя его основополагающими функциями: коммуникативной и экспрессивной (функцией выражения мысли). Обе они реализуются одной структурой-суждением. Мышление начинается в лоне коммуникации, коммуникация невозможна без элементов мышления. Суждение устанавливает связь между миром человека и мышлением о мире. [Арутюнова 1999: 87]. Общеизвестна лингвистическая идея: в языке заложена возможность манипулировать сознанием и осуществлять социальную власть.
Средства массовой информации мобилизуют для этих целей все ресурсы и чувства людей. Языковые средства, которые могут воздействовать на человека, должны быть выразительными. Под этим понимается производство значимых эмоций для создания у реципиента определенного мнения о личности или о целях коммуникатора. Как явление лингвистическое выразительность представляет собой коммуникативное качество. В этом плане выразительности свойственна функциональность, она характеризует речь, организация которой способна удержать внимание читателя, воздействует не только на интеллектуальную сферу нашего сознания, но и на эмоциональную, вызывая эстетическое переживание, и оценивается нашим сознанием как значимая для выражения и формирования смысла текста. Все это связано с вопросами, рассматриваемыми в публицистическом тексте, который имеет политическое содержание, политическую окраску, поэтому выбор языковых средств, обусловленный во многом их социально-оценочными качествами с точки зрения воздействия на массовую аудиторию, носит особенный, целенаправленный характер.
Первостепенной задачей для любого журналиста является придание выразительности авторскому тексту. Адресату в условиях воздействия средств массового общения необходимо в считанные минуты идентифицировать полученный материал (текст), т.е. соотнести содержание текста с имеющимися потребностями. Если текст воспринимается как интересный, полезный, нужный и т.д., происходит его дальнейшее углубленное изучение.
Обладая значительной силой воздействия, публицистика использует самые разнообразные стилистические средства, среди которых цитирование занимает свое определенное место. Присутствие «чужого слова» придает экспрессивность современному дискурсу. Цитация, то есть, текст в тексте, обостряет диалогичность текста, повышает момент игры, служит порождению подтекста. Использование цитат обогащает текст, придает ему как бы четвертое измерение [Гюббенет 1991], делая его звеном в цепи других. В качестве цитат используются тексты из разных источников, имеющие разную степень известности: высказывания известных философов, исторических деятелей, политиков, библейские тексты, произведения мировой художественной литературы. Все это задействовано, прежде всего, в плане создания смелых аналогий, эксплуатации образов, добывания новых смыслов.
Современные СМИ, как отечественные, так и зарубежные, в частности печатные издания, характеризуются присутствием разного рода цитат: маркированных и немаркированных, в других терминах ? скрытых или имплицитных. При немаркированном способе введения цитат, т.е. без указания автора и без графического выделения на письме, особую роль приобретает то, что Р. Якобсон назвал общим кодом адресата и адресанта: «Всякое сообщение кодируется тем, кто его посылает, и должно быть декодировано адресатом. Чем лучше адресат знает код, используемый отправителем, тем больше объем информации, извлекаемой им из сообщения», – утверждает Р. Якобсон [Якобсон 1972: 95].
Отказываясь от маркирования цитаты, автор полагается на то, что предварительные знания реципиента, к которому он обращается, таким образом, смогут активизировать скрытую интерференцию между принимающим и включаемым текстами. Осуществление процесса импликации немаркированной цитаты будет зависеть от субъективных факторов, а именно, от личности адресата с ее интертекстуальной компетенцией.
Авторская субъективно-оценочная позиция выявляется уже в самом выборе материала для цитирования. Материалом цитирования становятся прецедентные высказывания, диапазон которых включает стихотворные и прозаические цитаты, названия художественных произведений, кинофильмов, политические лозунги и т.д. Часто такие высказывания носят обобщенный характер, их можно изымать из текста без потери их познавательно-эстетической ценности, но внутри текста их обобщенный смысл подвергается некоторой степени конкретизации, поскольку он увязывается с повествовательной линией.
Особенностью прецедентных высказываний является то, что в публицистическом тексте, в соответствии с авторской интенцией, они могут подвергаться лексико-грамматическим трансформациям. Изменения, которым подвергаются прецедентные цитаты, переключают их в соотносительное со смыслом статьи семантическое поле. Адресант, создавая текст, использует известные носителям языка цитаты, реализует с их помощью (в комплексе с другими элементами высказывания) свои коммуникативно-прагматические установки. Выбор цитат в качестве номинативных единиц эмотивно-оценочного характера обусловлен желанием адресанта обозначить референтную ситуацию, выразить собственное отношение к ней, отправить эту информацию адресату и тем самым воздействовать на него определенным образом.
Публицистический текст, как известно, отличается от других типов дискурса, в первую очередь, своей актуальностью. Поэтому кодирование информации пишущий организует таким образом, чтобы задержать внимание читающего на важных моментах сообщения, и нередко эти моменты выражены именно немаркированными цитатами.
Существуют определенные стратегии текста, дающие возможность реципиенту или облегчающие распознавание цитаты как таковой. Одной из таких текстовых стратегий является сильная позиция текста – заглавие, где цитата дается без кавычек и без ссылки на источник. Так, например, одна из статей в журнале «Der Spiegel» была озаглавлена:Unser Mann in Wien Очевидно, что перед нами парафраза названия романа Грэма Грина «Наш человек в Гаване», романа, который – по мысли автора – должен быть настолько хорошо известен читателям журнала, что он (автор) не сомневается в адекватном восприятии данной цитаты даже в ее измененном виде. Интертекст используется не в своей первоначальной форме (Unser Mann in Havanna), а в трансформированной, т.е. измененной (Unser Mann in Wien). Важно и то, что данная цитата вынесена в заглавие статьи, которое служит важной отправной точкой при восприятии и интерпретации всего текста. Именно выдвижение автором немаркированной цитаты на первый план повествования заставляет читателя зафиксировать на ней внимание. Выделение интертекста таким способом вносит свой вклад в осуществление основной функции публицистики – функции воздействия. Цитата оставляет загадкой то, о ком пойдет речь в статье и тем самым заинтересовывает читателя. В соответствии со своими целями автор полностью заимствует структуру цитаты, оставляя ее лексическое наполнение за исключением измененного и введенного в данный микротекст тематически ключевого слова – названия города. Стилистический эффект цитированного названия состоит в том, что адресат, опираясь на сознательное изменение первичной формы, создает по аналогии с ней «обновленную» цитату. Cемантика цитаты указывает на кого-либо, кто является контактной персоной в определенном месте. Автор вновь созданного текста привносит в него те же смысловые оттенки, которые были присущи претексту. Но с другой стороны, по прочтении статьи для адресата, знакомого с цитированным произведением, цитата приобретает новые коннотации смысла. Как известно, главный герой романа Грэма Грина – агент британской разведки в Гаване, который на самом деле не исполняет свои функции, а создает лишь видимость своей деятельности. А так как объектом повествования в публицистической статье является сотрудник ООН, ранее состоявший на службе безопасности ГДР, то читатель невольно переносит свои ассоциации, связанные с литературным героем, на описываемую журналистом конкретную личность и делает вывод о том, что он, как и герой Г. Грина, занимается не только своими прямыми обязанностями. Лишь знакомство с референтным текстом, из которого происходит заимствование, делает возможным полное и адекватное понимание интертекста. Можно даже утверждать, что через имплицитную цитату, являющуюся знаком чужого текста, вынесенную в сильную позицию, происходит подключение к диалогу двух авторов.
Таким образом, захватив внимание читателя и овладев способностью продуцировать значимые эмоции, автор может рассчитывать на эффективность воздействия на сознание.
Литература
