СТЕРЕОТИПЫ ОБЫДЕННОГО СОЗНАНИЯ В КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ ЧЕЛОВЕКА В ДИСКУРСЕ ФАСТНАХТШПИЛЯ
Дронова Нина Петровна (Тамбов, Россия)
В статье рассматриваются особенности гротескно-иронической концептуализации человека на основе использования базовых стереотипов в дискурсе фастнахтшпиля, анализируются языковые средства в функции вторичной репрезентации свойств и оценок человека.
Ключевые слова: стереотип, обыденное сознание, оценочная концептуализация, ирония, гротеск.
The article discusses the features grotesquely-irony conceptualization of the person based on the use of basic stereotypes in the discourse of fastnachtspiel, analyzed language means in the function of the secondary representation of the properties and assessments of a person.
Key words: stereotype, common consciousness, the evaluation conceptualization, irony, grotesque.
Проблема концептуализации и лексической категоризации человека, его свойств характера, моделей поведения в социальной среде остается актуальной в рамках современных подходов к исследованию «человека в языке» и «языка в человеке». Описание языковых репрезентаций, отражающих специфику концептуализации мира и человека определенного этноса, предполагает обращение исследователя к социокультурному контексту, в рамках которого осуществляется сложный процесс семиозиса, т.е. «когнитивных и языковых механизмов формирования значений и смыслов на системном и функциональном уровнях соответственно, в научном и обыденном контекстах» [Болдырев 2013:53-54]. Объектом исследования в данной работе являются языковые репрезентации оценочных стереотипов метафорической природы в обыденном сознании крестьянина 16в., которые отражают базовые представления и знания, сложившиеся в процессе эмпирической практики, конкретно-чувственного опыта и абстрактно-логического осмысления феномена «ЧЕЛОВЕК». В фастнахтшпиле «Das Speckseitenholen im Deutschen Hof» (Хождение за окороком в «Немецкий двор») (1539г.) Г.Сакса выделены в виде бинарной оппозиции стереотипы: HERRIMHAUSESEIN (МУЖ/ МУЖЧИНА В ДОМЕ ГОСПОДИН /ХОЗЯИН) и NARR IMHAUSESEIN (МУЖ В ДОМЕ ШУТ / ГЛУПЕЦ/ ДУРАК). Концептуальная структура подобных образований характеризуется особой сложностью, многомерностью, поскольку понятийное ядро стереотипов прирастает разнообразными дополнительными ассоциативно-образными и оценочно-экспрессивными смыслами и оттенками, обусловленными изменениями в рамках эволюционирующей картины мира. «C точки зрения «содержания» стереотип есть фрагмент концептуальной картины мира, устойчивый, минимизированно-инвариантный, обусловленный национально-культурной спецификой образ-представление не о конкретном предмете или конкретной ситуации, когда-либо имевших место и приобретших статус прецедентного феномена, но о предмете или ситуации «в целом» [Красных 2001: 9-10].
Стереотип HERRIMHAUSESEINрепрезентирует многоаспектноезнание о человеке, восходящее к различным сферам познавательной деятельности человека в целом: РЕЛИГИЯ (отношения с богом), СОЦИАЛЬНАЯ СРЕДА (социальный статус человека в обществе, семье), КУЛЬТУРА (правила и нормы взаимодействия с окружающим миром). Этимологический анализ содержательной структуры концепта HERR позволяет выделить наиболее существенные концептуальные признаки: 1) верховенство человека по отношению к другим на основе социального статуса; 2) подчиненность богу, как вышестоящему феномену; 3) подчиненность женщины в семье по отношению к мужу и др. Ср.: Zun?chst war Herr eine Bezeichnung, die der Abh?ngige demjenigen beilegte, dem er unterstellt war. ...biblisch der Herr schlechthin Gott. Auch die Frau bezeichnet in ?lterer Zeit den Ehemann als ihren Herrn [Paul 1959:89]. Коннотация стереотипа включает двойственные, контекстуально-обусловленные оценки, характеризующие различные смыслы и оттенки нравственно-социальных взаимоотношений.
Антонимический культурно-обусловленный стереотип NARR IMHAUSESEIN сформировался в средневековом сознании в контексте карнавальной традиции и репрезентирует, таким образом, сложный пакет информации о традициях, обычаях празднования карнавала, в котором центральной фигурой является NARR как вместилище пороков, слабостей, но и мудрости в зависимости от ситуации. Механизмом для формирования данного стереотипа является перенос некоторых свойств «интеллектуальной ущербности» человека (А.А. Уфимцева) первоначально на человека в бытовой среде, и далее - на карнавального персонажа, при этом оценочная коннотация стереотипа преимущественно негативна. В контексте фастнахтшпиля NARR - это и концептуальный персонаж карнавала, и обычный человек с его слабостями.
Структура оценки моделей поведения и свойств человека отличается особой многослойностью, она не сводится к прямому противопоставлению общеоценочных квалификаторов «хороший - плохой», поскольку «мир состоит из несовершенств» (Н.Д. Арутюнова). В пьесах Г.Сакса важнейшее место в оценочной концептуализации человека занимают ирония и гротеск, вербально представленные языковыми единицами, выступающими в функции вторичной репрезентации. Как правило, данные способы оценочной концептуализации выявляются на основе лингвокогнитивной интерпретации контекста, поскольку ирония и гротеск – это способы иносказания. Когнитивные признаки иронии - «двуосмысленность, лукавство», иносказание, выражающее насмешку, подмена одного смысла другим, противоречие между формой и содержанием. [Иваненко 2011]. Механизмом формирования гротеска является предельное преувеличение, придающее образу фантастический, неправдоподобный характер. В рамках исследуемого дискурса нередко наблюдается концептуальное взаимодействие гротеска и иронии, их переплетение друг с другом, что позволяет во многих случаях говорить о гротескно-иронической концептуализации. Средства вербальной репрезентации гротеска и иронии достаточно разнообразны: особое место занимает гипербола, как конституирующий способ экспликации гротеска и одновременно иронии, кроме того, в тексте изобилуют метафорические образования, эпитеты, антитеза, литота, обращения и т.д. Например: Der Kellner: Lieber, was wissen diese Herrn, / ob du im Haus HerroderNarr? В приведенном высказывании антитеза двух ключевых понятий HerroderNarrim Haus эксплицирует ироническое отношение говорящего, его сомнение в истинном положении дел. Номинация Narrизначальносодержит в семантическойструктуре иронически-оценочный смысл, в свою очередьсемантическая структура Herr дополняется иронически-оценочной коннотацией под влиянием контекстуальных условий. В частности, обращение lieber в прямом смысле выражает симпатию, расположение к собеседнику, однако в данном контексте слово содержит имплицитно противоположный смысл насмешки, язвительности по отношению к наивному собеседнику.
Согласно классификации метафоры Дж. Лакоффа, М. Джонсона исследуемые стереотипы относятся к онтологическим метафорам: «ЧЕЛОВЕК – ВМЕСТИЛИЩЕ», одновременно они репрезентируют ценностные ориентиры «ВЕРХ-НИЗ». Достаточно размытые семантически стереотипы интерпретируются действующими лицами с помощью иерархически организованных дополнительных стереотипов и ряда метафорических моделей субординатного уровня (Э. Рош). Так, первоначально стереотип HERRIMHAUSESEINиронически - назидательно поясняется кельнером цепочкой устойчивых в обыденном сознании представлений о месте мужа и жены, распределении функций между ними. Например: …mu? sein der Herr in seinem Haus, das ihm sein Weib sei untertan. По словам «здравомыслящего» кельнера, дом (Haus), жена (sein Weib) составляют пространство власти мужа, смысл подчинения выражается сложным именным предикатом untertan (покорный, послушный). Подчиненное положение жены в семье уточняется также в высказывании кельнера на основе ввода лексемы Mann,подчеркивающей маскулинный характер «господства в доме», в свою очередь, темпоральный квалификатор immerиронически подчеркивает вневременное, бесконечное действие данного правила в социальной среде. Ср.: und er sei immerHerrund Mann. Высказывания действующих лиц эксплицируют устойчивые стереотипы повседневного мышления, выполняющие регулятивную функцию, что становится объектом иронии автора.
Однако в фастнахтшпиле показаны также альтернативные сценарии, в которых базовый стереотип и стереотипы – интерпретаторы подвергаются семантической трансформации, в особенности на уровне ассоциативно-образного и оценочно-экспрессивного слоя. Функции «господина» переходят в пьесе к женщине / жене, стереотип утрачивает концептуальный признак «маскулинности». Ср.: Heinz Flegel: Wie? Bist du ein Mann? /Bist du ein solcher Windelwascher, ein H?hnergreifer, H?fennascher? Риторический вопрос Bist du ein Mann? выражает сомнение собеседника в твердости характера своего друга. Перенос признаков «женского труда» (стирать пеленки Windelwascher, ловить кур H?hnergreifer, смаковать еду из горшка H?fennascher) на сферу-мишень «мужчину» способствует формированию доступных для понимания слушателя метафор, вызывающих всеобщую насмешку и неодобрение по отношению к несостоявшемуся «господину /хозяину»: HerrundMannсемантическиприравниваются к Narr. Ср.: Der Kellner: ...da bist du nichts als Narrim Haus. Приведенные метафоры, осложненные гротескно-иронической коннотацией, выражают в образной форме набор стереотипов обыденного мировосприятия, согласно которому «женские дела», выполняемые мужчиной, могут вызвать только насмешку.
Для гротескно-иронической оценки поведения женщины / жены в роли «хозяина в доме» используется метафтонимия, как особый способ концептуализации, в основе которого лежит механизм концептуального взаимодействия метафоры и метонимии. Например: sie ist ein w?ster Hauenschild (досл. она – «необузданный щит для битья»). Образ жены идентифицируется с объектом из военной сферы – щитом (метонимия: по функциональному признаку), которому приписываются свойства необузданности, агрессивности (метафора). Окказиональный композит Hauenschild является результатом совмещения контрастивных смыслов «избиения hauen» и «защиты Schild - am Arm getragene Schutzwaffe» [Wahrig 2006:1289], интеграция которых создает причудливый, неправдоподобный образ. Свойства глупости, проявляемые женой, репрезентированы метафорами порока (пьянства, прелюбодеяния и др.) и противопоставлены в пьесе глупости = слабохарактерности мужа. Так, например, метафора «ВМЕСТИЛИЩА эксплицирует злоупотребление жены спиртными напитками (этическая оценка): M??t mich im Wirtshaus ihrer sch?men; da w?rd sie eher volldenn ich. Муж подчеркивает, что он стыдится такого поведения жены, но вместе с тем в этом высказывании автором отмечается, что и муж не лишен этого недостатка (voll denn ich). Метафора «ВОРОВСТВА» используется в концептуализации порока блуда: супружеская измена жены характеризуется как воровство со стороны священника: Im ersten halben Vierteljahr / hatt sie mich doch ein wenig lieb. / W?r nicht der Pfaff, der feiste Dieb, / ich glaub, die Ehe st?nd noch wohl. Персонификация порока осуществляется на основе негативно-окрашенной номинации попа - Pfaff с оттенком пренебрежения, также - негативной характеристики его внешнего вида feist (жирный, тучный) и идентификации с вором Dieb.
NARR – многоликий персонаж, свойства которого можно обнаружить не только в каждом из конкретных действующих лиц пьесы, но и в реальной жизни за пределами карнавальной игры в крестьянской и городской среде. Например: In der Stadt sind viel tausend Mann, / nimmt keiner sich der Speckseit an; / ist ja zweihundert Jahr gehangen, / bin tausendmal vorbeigegangen, / und sie blieb sicher doch vor mir. Гиперболический характер высказывания эксплицитно подчеркивается употреблением числительных с семантикой «преувеличения», репрезентирующих расплывчатое количественное несоответствие реальному содержанию (tausendmal vorbeigegangen, zweihundert Jahr gehangen). Упоминание невероятных фактов - конкретных лет «висения окорока» (200 лет), неопределенного количества тысяч прохожих и т.д. направлено на усиление гротескно-комического изображения и имплицитного выражения оценки свойств характера пришедших – их наивности, простоты, но и жадности, желания за чужой счет получить лакомый кусок свинины. Таким образом, семантическое сближение двух базовых стереотипов становится возможным на ассоциативно-смысловом уровне, когда HERR выступает фактически как синоним NARR по совокупности свойств, проявляемых человеком (независимо от пола) в повседневной действительности. Толкование стереотипов с позиций обыденного сознания обусловило использование разноструктурных образных и образно-оценочных моделей, основным механизмом формирования которых является когнитивная процедура переноса признаков по сходству, аналогии, преувеличению/преуменьшению и т.д. Образы, лежащие в основе названных языковых моделей, характеризуются простотой, приземленностью и незамысловатостью, поскольку они заимствованы из конкретно-чувственного опыта (крестьянский уклад жизни, традиции, праздники, обычаи, запечатленные в разговорном немецком языке 16в.).
Литература
1. Болдырев Н.Н. Когнитивная лингвистика в России: от частных исследований – к общей теории языка // Когнитивные исследования языка Вып. XIV. Когнитивная лингвистика: итоги, перспективы: мат-лы Всеросс.науч. конф. 11-12 апреля 2013года / гл. ред. сер. Н.Н. Болдырев. М.: Ин-т языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2013. С. 52-59.
2. Иваненко Т.И. Лингвокогнитивный анализ иронии в авторском диалогическом дискурсе романа «Ярмарка тщеславия» У.М. Теккерея. М.: 2011. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.philol.msu.ru/~ref/avtoreferat2011/ivanenko.pdf.
3. Красных В.В. Точки над i или многоточие?... (к вопросу о современной научной парадигме) // Язык, сознание, коммуникация: Сб.статей/Отв.ред. В.В. Красных, А.И. Изотов. – М.: МАКС Пресс, 2001. – Вып. 16. С.116 С.5-12.
4. Paul H. Deutsches W?rterbuch. Halle/Saale, 1959.
5. Sachs H. Fastnachtspiele / Leipzig: Verlag Philipp Reclam jun., 1973.
6. Wahrig G. Deutsches W?rterbuch / G?tersloh: Bertelsmann Lexikon Verlag, 2006.
