Фёдоров И.А., Поздняков М.М.
ПРОБЛЕМА DASEIN В СТРУКТУРЕ ЖИЗНЕННОГО СЦЕНАРИЯ ЛИЧНОСТИ
г. Тамбов, Россия
mishka2011panda@mail.ru
Вопрос о природе и формах жизненных сценариев прямо или скрыто содержится во множестве теорий и творчестве множества мыслителей, - видимо, уже потому, что он подразумевает интеллектуальное самоопределение по проблеме фатальности человеческой жизни.
В самом деле, невозможно описывать хотя бы чисто событий ряд в жизни человека, не отвечая на вопрос о том, проявляется ли в его жизни свобода воли, - или она фатальна, является частным случаем какого-то высшего начала.
В этом смысле представим особый спектр трактовок, своеобразными полюсами которого являются, например, фатализм Л. Сонди и экзистенциальный волюнтаризм Ж-П. Сартра и М. Хайдеггера.
По представлениям авторов, в духовной жизни людей есть особый психический механизм взвешивания, сопоставления качества типичных для него ситуаций бытия их микросреды и вероятностей его самореализации или деградации в таких ситуациях. Иными словами, жизненный сценарий является еще и экзистенциальным вопрошанием человека по отношению к самым интимным основам его бытия.
М. Хайдеггер пишет, что «только когда философски-исследующее вопрошание само экзистентно взято на себя как бытийная возможность конкретно экзистирующего присутствия, существует возможность размыкания экзистенциальности экзистенции и с ней возможность подступить вплотную к удовлетворительно фундированной онтологической проблематике вообще». [1, с.29]. Апеллирование мысли к определению сущности сущего здесь детерминировано причастностью проектности непосредственно к субъекту. Действительно, одной из ключевых характеристик хайдеровского Dasein является расположенность. М.Хайдеггер в своей работе отмечает следующее: «присутствие как по сути расположенное всегда уже попало в определенные возможности, как умение быть, какое оно есть, оно таковые упустило, оно постоянно лишает себя возможностей своего бытия, ловит их и промахивается. Но это значит: присутствие есть ему самому врученное могущее-бытие, целиком и полностью брошенная возможность» [1,с.170]. Здесь-бытие конституирует себя через наличие жизненного сценария во времени. Именно стратегемы, временные отрезки разработки и реализации проектов, обнаруживают трансцендентное Dasein.
Иными словами, вопрошание не есть нечто «исходящее от субъекта», но транслируемая непрерывно сущность разумного существа, его несамотождественность, незамкнутость во времени.
По мысли М. Хайдеггера, понимание множества вероятностей способных утверждать себя как впереди-себя [1, с.260] и, вместе с тем, как опосредованное бытие-в-себе, ничтожащееся в бытии-для-себя, приходит через нечто. [2] Последующая отчужденность жизненного сценария обуславливается взаимодействием трансцендентного Dasein и имманентного бытия-в-себе. Именно интенциональность сознания конституируется основой здесь-бытия.
Стоит отметить, что бытие жизненного сценария не тождественно трансцендентальному Dasein, поскольку утверждение проектности в бытии сознания существует в разрозненности интенций к бытию-в-себе. Иными словами, элементы бытия жизненного сценария утверждают себя в собственном сущем и ничтожатся в бытии-для-себя каждый момент времени. Следовательно, мгновенность возникающих бытийностей базируется на Dasein. Воспринимаемые сознанием вероятности утверждают себя из нечто каквещи-в-себе, конституируясь отчужденностью от сущности субъекта. Возникающее взаимодействие бытийностей основывается на ничтожении бытием-для-себя возможностей: трансцендентных комплиментарностей, утверждающихся через Dasein. В интенциональности сознания посредством ноэзиса постигаются ноэмы разрозненно-экстраполированных вариативностей [3,§87].
Видимо, более верно трактовать дасайн-анализ именно как сокращение, «ничтожение», вероятностей объективного данного мира в образном субъективном чувствования времени во всех его характеристиках, «ипостасях».
Разомкнутость как характеристика бытия сознания человека определяет феномен постоянного присутствия «здесь-бытия». Хайдеггер выделяет также несколько признаков характеризующих Dasein: расположенность, понимание, речь[1,с.172–174].
Для конституирования жизненного сценария модус описанных свойств «здесь-бытия» или бытия сознания кажется необходимым.
Анализируя широкий спектр пониманий Dasein нельзя обойти стороной определение, к которому в своей работе «Наука логики» обращается Гегель. Философ пишет, что «наличное бытие есть определенное бытие; его определенность есть сущая определенность, качество. Своим качеством нечто противостоит иному, оно изменчиво и конечно, определено всецело отрицательно не только в отношении иного, но и в самом себе. Это его отрицание прежде всего по отношению к конечному нечто есть бесконечное; абстрактная противоположность, в которой выступают эти определения, разрешается в лишенную противоположности бесконечность, в для-себя-бытие»[4,гл.2]. Описывая суть уничтожения бытием сознания свойств, определяющих себя как нечто, Гегель утверждает Dasein как качество бытия в противопоставлении конечному. Такое определение способно конституировать жизненный сценарий как не-есть-идеальное, отрицающее себя в любой момент времени, тем самым утверждаясь в трансцендентности проектности как идеальное. Противопоставление трансцендентного и имманентного обнаруженное у Гегеля, впоследствии избегается Хайдеггером, который рассматривает способ бытия Dasein как «есть».
Стоит отметить, что в конструировании жизненного сценария преобладает примат сознания, а конкретнее выбора, в той или иной точке стратегемы. В данном случае проект можно рассмотреть как бытие «движения», вектор которого утверждается через стремление к экзистенциалу или от. Стоит также полагать, что и само «движение» бытия обусловлено бытием-для-себя, ноэзис которого выхватывает трансцендентные комплементарности ноэм. Однако, важно также обнаруживать в конституировании проекта посредством бытия сознания механизмы дорефлексивного картезианского cogito. Предвосхищение, которое у М. Хайдеггера определяется как разомкнутость вот, следствие заботы, [1, с.76] здесь определяется через экзистенцию, которая предшествует сущности человека. Стоит также отметить, что одну из важных ролей в понимании Dasein в структуре жизненного сценария личности является эпохе Аристотеля (термин позже доработанный Гуссерлем [5]) и картезианское радикальное сомнение, совокупность которых детерминирована волевым механизмом и способностью разума к структурализации действительности.
Онто-феноменология смерти, по М.Хайдеггеру, способна помочь нам понять процесс конструирования и реализации жизненного сценария. По мнению философа, «умирание показывает, что смерть онтологически конституируется всегда-мне-принадлежностью и экзистенцией»[1, с. 240]. Отсюда следует, что Dasein должно стать самим собой. В результате М. Хайдеггер вводит термин «бытие к смерти», которым и характеризует то движение к экзистенциалу, которое неизбежно осуществляет бытие сознания. Фундаментальная пропасть между бытием-в-себе и бытием-для-себя, по Сартру, конституирует себя как трансцендентная фактичность, непоколебимая как ничто. Именно механизм ничтожения приводит к тому, что всякий жизненный сценарий никогда не будет завершенным, поскольку бытие не может быть небытием, оно есть то, чем является и не есть то, чем оно не является, тогда как бытие сознания не есть то, чем оно является и есть то, чем оно не является. Обнаружение множества вероятностей во временности, открывает бытие постигаемого. Акт интенции совершенный человеком, утверждает это бытие-к…, продолжая его в трансцендентное Dasein, которое раскрывается через здесь-бытие, ничтожась в сознании как имманентность.
Жизненный сценарий может выражаться в объективизации смыслов. Познающая функция проекта выступает как методология существования с бесконечной целью и отсутствием универсума как такового. Именно в уникальности разума мы обнаруживаем экзистенциальный страх. Вектор жизненного сценария имеет бесконечное количество вариантов, но конец конституирует себя как смерть. Необходимость учитывать это, постоянное присутствие в человеческом Dasein бытия к смерти, наделяет проектность надеждой, но вместе с этим и обреченностью. Фатальность жизненного сценария одна из важнейших его характеристик. Dasein сознает себя как возможность стать собой посредством акта смерти и порождает в человеке тревожность. Как и по мысли Ж.-П. Сартра, когда тревога рождается от понимания пропасти между бытием сознания и достаточным бытием-в-себе, от постоянного конституирования уникальности разума в собственном бытии. Именно на избегание этой тревожности чаще всего направлено создание жизненного сценария: попытка не стать небытием, зная только бытие. Эта борьба начавшись, неспособна закончиться, и человек осознавший фатальность экзистенции не в состоянии избавиться от тревоги посредством жизненного сценария. Однако, проектность, направленная на формирование устойчивости бытия сознания, «смягчает» влияние экзистенциала и временно стабилизирует бытие-для-себя. Бытие мира, ставящееся под сомнение порождает «трещину», через которую ничто проникает в бытие сознания. Отвращение к вещам, как к конституированной самодостаточности, а значит и к жизненному сценарию как проекту, предполагающему акты реализации и опредмечивания определяет невозможность познания постигаемого и провоцирует отчуждение продукта ноэзисной деятельности по отношению к разуму.
Овеществление жизненного сценария конкретными достижениями целей уводит его от трансцендентного идеального, которое существует в бытии сознания постоянно, как абсолютное желаемое. В действительности же, порождаемые осуществлением проекта, вещи-в-себе лишь запускают цикл, направленный на заключение и освобождение тревожности, проявления Dasein как бытия к смерти. Необходимость этих циклов на всех стратегемах обуславливается стремлением человека к становлению либо имманентным бытием-в-себе, либо трансцендентным бытием-для-себя, не обнаруживая окружающую действительность. В этом смысле эпохе, рассматриваемое как возможность суждения «чистым сознанием», может предстать целью, содержащейся в cogito ergo sum, как экзистенция sum. Стоит отметить, что наличие множества вариантов развития жизненного сценария не имеет ничего общего с миром эйдосов Платона или монадами Лейбница. Они являются результатом интенциональных актов бытия сознания, пойманного в попытке убежать из диады бытие-в-себе и бытие-для-себя. Невозможность избегания конституирования себя как опосредованного бытия сознание рождает фатальный страх смерти и тревожность, которой мы касались выше. Иными словами, бытие к смерти, как качество Dasein утверждать себя как самое, нереализуемо. Иными словами, конечность жизни не решает вопроса о быть, ничтожась в небытие, а о ничто мы не можем сказать абсолютно ничего.
В заключении хочется отметить, что конкретные свойства Dasein определяют фактическое течение жизненного сценария. Также здесь-бытие влияет на формирование проекта на конкретном временном отрезке – стратегеме. Понимание онтологии жизненного сценария и дальнейший анализ философского вопроса о бытии человека, возможно, дополнит проблематику поднятую в данной работе, автор которой лишь частично, в почти минимальном значении попытался дать некоторую характеристику Dasein Хайдеггера в поле исследования жизненного сценария личности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
